Юань будет ли смена курса
В Китае испокон веков считается большим несчастьем жить во времена перемен и неопределенности. Отказ от жесткой привязки юаня к доллару неотвратимо приведет к переменам в финансовом секторе и внесет в экономику элемент неопределенности. Готовы ли китайские руководители пойти на это?
Радужные перспективы
Гуру финансовых рынков полагают, что свободная конвертация юаня – это дело ближайшего времени. И Китай с восточной мудростью соглашается, но добавляет, что от жесткой привязки китайской валюты к доллару выигрывает не только Китай, но и США. По словам управляющего Народным банком Китая Чжоу Сяочуаня (Zhou Xiaochuan), страна неуклонно движется в направлении свободной конвертации юаня и непременно расширит установленный коридор, когда условия будут благоприятствовать. Также рассматривается возможность привязки юаня к корзине валют, а не только к доллару.
Финансовые рынки высоко оценивают вероятность, по крайней мере, корректировки юаня в ближайшие месяцы. Многие держатели акций, котирующихся на шанхайской бирже, общая стоимость которых составляет порядка 5 млрд. в долларовом эквиваленте, делают свой выбор в пользу юаня, ожидая ревальвации китайской валюты. В августе шанхайский индекс акций класса «В», который отражает движение материковых бумаг, деноминированных в иностранной валюте, упал до минимального уровня за последние 2.5 года, прошедшие с момента открытия китайским правительством рынка акций этого класса для внутренних инвесторов.
Аналитик CITIC Securities Чень Чже (Chen Zhe) отмечает, что ряд инвесторов предпочли продать акции класса «В», сделав ставку на юань. За восемь месяцев текущего года индекс акций этого класса потерял 13.7%, в то время как индекс, отражающий движение акций, деноминированных в юанях (класс «А»), вырос на 6.5%. Не стоит упускать из виду, что отток капиталов с рынка акций класса «В» сделал бумаги более дешевыми и привлекательными.
В свою очередь, китайские официальные лица, начиная от премьер-министра и заканчивая управляющим центрального банка, заверяют, что будут придерживаться курса на устойчивую валюту. Тем не менее, на финансовых рынках крепнет уверенность, что в течение года юань сместится с соотношения 8.28 юаня за доллар, которое поддерживается с 1994 г., к соотношению 8.1.
Время стать мягким?
Ряд экономистов полагают, что отказ от жесткой привязки к доллару выгоден, в первую очередь, самому Китаю. Так, управляющий директор МВФ Хорст Келлер (Horst Kohler) в сентябре сказал, что переход Китая к более гибкой системе котировки своей валюты мог бы расширить возможности центробанка КНР для регулирования объемов кредитов и денежной массы, а также способствовал бы смягчению последствий внутренних и внешних потрясений для китайской экономики. В конце июля ведущий экономист МВФ Кеннет Рогофф (Kenneth Rogoff), выступая в Вашингтоне на конференции, посвященной доллару и мировой экономике, заявил, что Фонд не поддерживает требования, чтобы Китай в кратчайшие сроки укрепил свою национальную валюту, поскольку подобная ревальвация таит большой риск для многих стран. МВФ поддерживает долговременную стратегию Пекина, направленную на введение гибкого курса юаня. Кроме того, Китай – не единственная страна, сохранившая фиксированный курс своей валюты к доллару. Малайзия также имеет фиксированный курс валюты, а ряд стран Восточной Азии в свое время ввели «мягкую» привязку к доллару с ежедневной или ежемесячной корректировкой курса.
Доллар служит якорем для валют региона и уровней цен, к тому же значительная часть торговых операций внутри региона ведется в долларах. По мнению экономиста из Стэнфордского университета Рональда Маккинона (Ronald McKinnon), если Китай ревальвирует свою валюту в одностороннем порядке, то его торговый профицит с Америкой может сократиться. Однако тогда китайские экспортеры могут потерять почву под ногами в азиатском регионе, так как с Южной Кореей, Малайзией и Таиландом у Китая имеется торговый дефицит. В последнее время большинство призывов к Китаю изменить свою политику валютного регулирования опираются на то, что своими действиями, а, точнее, бездействием, Пекин наносит урон развитию мировой экономики. Япония обвиняет Китай в том, что он экспортирует дефляцию и «опустошает» японский рынок труда. Однако за призывами Японии к Пекину стоит не столько забота о состоянии мировой экономики, сколько попытка уменьшить конкурентное преимущество Китая в Азии. К тому же 20%-ный рост японских акций в текущем году дает основание прогнозировать близкое окончание дефляции в этой стране.
Участники Евросоюза, в свою очередь, полагают, что евро в одиночку «отдувается» за падение доллара, в то время как юань жестко привязан к американской валюте, а иена искусственно удерживается на низком уровне за счет интервенций, которые периодически проводит Банк Японии. На сентябрьской встрече министров финансов Европейского Союза в Италии вопрос о ситуации в Китае стал частью дискуссии, посвященной мировой экономике.
«Мальчик для битья»
Традиционно недовольство США вызывала монетарная политика Японии, а, точнее, искусственное занижение курса иены. Теперь Америка переключилась на Китай и, объединившись с Японией, пытается убедить Пекин отказаться от фиксированного курса юаня к доллару. Вашингтон не устраивают расплывчатые обещания Пекина реформировать валютную политику в благоприятный момент, ведь США вступают в предвыборную президентскую гонку, и результаты необходимо получить уже в 2004 г. Аналитики же предполагают, что Китаю на решение этого вопроса потребуется не менее 10 лет. Да и Пекин недвусмысленно дает понять, что не допустит никакого политического давления, а пойдет на свободную конвертацию юаня только при возникновении необходимых экономических предпосылок. Американское общество устало от растущей безработицы. Из 3 млн. рабочих мест, которые были потеряны американским населением с января 2001 г., когда Джордж Буш стал президентом США, 2.5 млн. приходится на промышленный сектор. Без сомнения, демократы используют этот факт в предвыборной борьбе за президентское кресло.
В свою очередь, Буш уже начал разыгрывать «китайскую карту», и «неприемлемо высокий» торговый дефицит с Китаем, достигший $103 млрд., рассматривается как доказательство того, что Китай «крадёт» у Америки рабочие места. Ряд американских промышленников в один голос начали говорить, что искусственно заниженный юань и дешевая рабочая сила усложняют конкурентную борьбу с китайскими компаниями. Национальная ассоциация промышленников США (National Association of Manufacturers) подсчитала, что китайские товары на 40% дешевле их реальной стоимости, и взвалила на Китай вину за сокращение рабочих мест в США на 71 тыс., отмеченное в июле.
В начале сентября 85 американских отраслевых ассоциаций создали коалицию «Сильный доллар» для подачи жалобы в ВТО. Они аргументируют свои действия тем, что манипуляции Китая с национальной валютой наносят ущерб американским производителям. По мнению Американского института предприятий текстильной промышленности (American Textile Manufacturers Institute), после снятия в конце 2004 г. квот, ограничивающих китайский импорт в США, текстильная индустрия Америки в 2005-06 гг. может потерять до 630 тыс. рабочих мест, или более 60% рабочей силы.
Обратная сторона медали
Министру финансов США Джону Сноу (John Snow) во время визита в Пекин в начале сентября было бы проще вести переговоры с китайской стороной, придерживаясь линии администрации Буша, если бы у этого вопроса не было обратной стороны. Действительность такова, что импорт из Китая составляет менее 2% ВВП США, а американский торговый дефицит является результатом многолетнего накопления чрезмерных потребительских расходов. К тому же крупные американские фирмы, которые перенесли свои производства в Китай, равно как и розничные торговые фирмы, занимающиеся перепродажей китайских товаров на внешних рынках, получают большие прибыли от заниженного курса юаня. Порядка 10% иностранных инвестиций в китайскую экономику приходится на американские компании. Значит, они и их потребители получают прибыли от заниженных цен на китайские товары. Только в 2002 г. в Китай поступило порядка $52.7 млрд. иностранных инвестиций. Он стал производственной платформой для производителя чипов Intel Corp, производителя компьютеров Dell Inc. и целого ряда американских технологических компаний. Среди розничных торговцев выделяется компания Wal-Mart Stores Inc., которая ежегодно закупает в Китае товары на сумму до $12 млрд. для своей сети магазинов, разбросанных по всему миру. Многие американские экономисты и политологи считают, что китайский вопрос лежит больше в политической, нежели в экономической плоскости. По мнению британского издания «The Economist», Джон Сноу, имея докторскую степень в области экономики, должен бы знать, что, если банковская система Китая не совладает со свободно конвертируемым юанем и валюта вместо укрепления рухнет, это вызовет более ощутимые последствия для мировой экономики, чем азиатский финансовый кризис 1997-98 гг. Следовательно, делает вывод издание, призывы секретаря Казначейства не стоит принимать всерьез. Во время азиатского финансового кризиса Китай устоял только благодаря фиксированному курсу юаня к доллару. Следует отметить, что в 1998 г. США позитивно отзывались о валютной политике Пекина, называя Китай «островом стабильности». Не стоит также забывать, что приобретенный долларовый профицит с Америкой, который говорит прежде всего о чрезмерной зависимости страны от экспорта, Китай трансформирует в казначейские бумаги США, тем самым кредитуя американскую экономику. Только за первую половину этого года Пекин потратил $41 млрд. на приобретение бумаг казначейства США.
К тому же после вступления в ВТО Китай понизил торговые барьеры и устремившийся в страну импорт превысил объемы экспорта, так что торговый профицит c США в $103 млрд. является, по большому счету, профицитом со всем внешним миром.
Китайский феномен
Какие бы доводы ни приводили противники и сторонники китайской валютной политики, но бесспорным остается тот факт, что рост ВВП страны в первом полугодии текущего года составил 8.2% при официально поставленной цели – 7%. В июле золотовалютные резервы Китая достигли рекордной отметки в $356 млрд., тогда как в конце июня они составляли $346.5 миллиарда. В 2002 г. Китай впервые обошёл Великобританию и США по объему иностранных инвестиций благодаря высокому профессиональному уровню рабочих кадров, низкой заработной плате, большим запасам природных ресурсов и обширному внутреннему рынку.
Китай задает тон и на мировых товарно-сырьевых рынках. Аналитики заявляют, что для поддержания роста ВВП ему необходимо потреблять ежегодно более 7% мирового рынка сырья, а, следовательно, Китаю под силу даже в одиночку вытащить мировой сырьевой рынок из глубокой депрессии.
Лондонские аналитики фирмы ABN AMRO Джулиан Гарран (Julian Garran) и Джон Бёрд (John Bird) считают, что 20-летний медвежий рынок сырья подходит к концу, а на смену ему идет 10-летний рынок быков, и основную роль на нем будет играть Китай. На каждый получаемый доллар роста ВВП Китай затрачивает в три раза больше сырья, чем США. Его экономический рост базируется главным образом на производстве основных товаров народного потребления, которые требуют больших объемов сырья, в то время как страны с развитой экономикой ориентируются на производство услуг.
В своем аналитическом докладе Deutsche Bank сообщает, что спрос Китая на импорт вряд ли пойдет на спад в обозримом будущем. Только в прошлом году на долю Китая пришлось 28% мирового потребления железной руды, 21% термически необработанной стали, 20% глинозёма. Мировые цены, в частности на такие продукты, как никель, нержавеющая сталь, термически необработанная сталь, железная руда и коксующийся уголь, пошли вверх. Так, цены на никель за последние два года удвоились, достигнув в начале сентября своего трехлетнего максимума. Спотовая цена глинозема поднялась со $140 до $300 за тонну.
Денежный дракон
Народный банк Китая удерживает за собой единоличное право покупать иностранную валюту. Приток в страну инвестиций одновременно стимулирует рост денежной массы. Так, в июле М2 увеличилась на 21% в ежегодном исчислении, что является самым стремительным ростом за последние пять лет. Общий объем заимствования финансовых институтов Китая достиг 525 млрд. юаней, что на 71% выше показателей прошлого года. За семь месяцев 2003 г. инвестиции в основные средства выросли почти на треть по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Рост денежной массы может рассматриваться как признак инфляции, однако для Китая этот фактор не несет угрозы, поскольку страна на протяжении почти всего прошлого года боролась с дефляцией, а рост потребительских цен до сих пор не превышает 0.5%. Основную проблему для развития китайской экономики составляют растущие цены активов и огромные безнадежные долги. За первые 6 месяцев этого года цены на предметы роскоши в Шанхае подскочили на 172%. В конце августа для сдерживания роста денежной массы Центральный народный банк Китая поднял планку требований к финансовым институтам по объемам резервов с 6% до 7%, тем самым вынуждая банки оставлять больше средств на депозитах. По расчетам ЦБ, этот шаг позволит вывести из оборота до 150 млрд. юаней и будет препятствовать росту безнадежных долгов.
По мнению экономиста Morgan Stanley Энди Кси (Andy Xie), создание безнадежных долгов объясняется неспособностью китайских банков управлять рисками в ходе циклического развития экономики. Однако если последние нововведения будут успешными и придадут больше уверенности инвесторам, приток капитала в страну вырастет. Г-н Кси полагает, что спусковым механизмом для роста инвестиционного пузыря могут оказаться Олимпийские игры, которые пройдут в Пекине в 2008 году. «The Economist» приходит к выводу, что во время визита в Китай министру финансов США следовало бы не тратить время на критику китайской валютной политики, а сосредоточиться на поддержке внутренней финансовой реформы, которую необходимо провести КНР. Перед Китаем стоит сложнейшая задача – вовремя обуздать своего денежного дракона и не затормозить развитие экономики.
Максим Семёнов
07.08.2008, 16:44
)
