Инвестомания (048): Управляющие и алготрейдеры

• Управляющий – это в первую очередь человек. Он подвержен каким-то эмоциям, у него могут быть разные жизненные ситуации, и все это влияет на его торговлю.

• Самое главное – ограничить риски в будущем, а судить о возможных рисках можно только по тому, что управляющий делал в прошлом.

• Управляющие, которые совершают сделки по наитию, не понимая, как они это делают, с нами не работают. С нами работают только те управляющие, которые могут объяснить, как они принимают решение.

• Главная идеология, почему мы берем внешних управляющих, заключается в том, что управляющие компании ограничены в своих возможностях.

• Когда человек куда-то приходит и отдает деньги, он все равно несет ответственность за то, что он со своими деньгами делает. То есть, в конечном счете, ответственность за инвестиции лежит на человеке, который эти инвестиции осуществляет.

• Понимая ожидаемую доходность по каждому из выбранных инструментов инвестирования, можно спрогнозировать потенциальный доход к окончанию срока инвестирования.

• Задача любых инвестиций – получить некий положительный денежный поток с определенной периодичностью.

Павел Бор: Добрый день, дорогие друзья! В эфире очередной выпуск проекта «Инвестомания», и в студии с вами я, Павел Бор. Сегодня у меня в гостях Алексей Кирков – руководитель направления по работе с алгоритмическими торговыми стратегиями компании «БКС». Алексей, добрый вечер!

Алексей Кирков: Добрый вечер!

Павел Бор: Алексей, сегодняшняя наша тема – «Управляющие и алготрейдеры». Мы уже общались на тему алгоритмической торговли, и сегодняшнее интервью я хотел бы сделать второй частью и поговорить о взаимоотношениях управляющих и алготрейдеров. По традиции я хотел бы начать с ситуации на нашем рынке.

Алексей Кирков: Ситуация на нашем рынке сейчас осложнена геополитической обстановкой. У всех на слуху события на Украине, санкции, вводимые Западом против различных секторов нашей экономики, но, с другой стороны, всегда есть возможность проявить себя различным управляющим. Мы внимательно следим за ситуацией, за трейдерами, за различными конкурсами, биржевыми мероприятиями и пытаемся найти тех, кто чувствует себя уютно в любой ситуации, при любых колебаниях и движениях на рынке.

Павел Бор: Алексей, Вы упомянули о конкурсах. Я хотел бы у Вас спросить следующее: сейчас брокерами устраивается достаточно большое количество конкурсов как элемент подстегивания клиентской активности. На Ваш взгляд, конкурсы эффективны, для того чтобы люди открывали реальные счета? Ведь что такое конкурс? Как правило, это демо-счета, то есть не каждый брокер сразу дает на реальные деньги. Или же нет?

Алексей Кирков: Ну, есть разные конкурсы.

Павел Бор: Давайте поговорим в общем.

Алексей Кирков: Конкурсы проводят не только брокеры, но и биржи. Понятно, что зачастую конкурс – это способ привлечь широкую публику к фондовому рынку. Вот сейчас проходит один из самых популярных конкурсов «Лучший частный инвестор», который организует биржа.

Павел Бор: Он проводится уже не первый год.

Алексей Кирков: Да. Это главное событие на российском фондовом рынке. Все ждут его с нетерпением и пытаются на этом конкурсе как-то проявить себя. Здесь все торгуют на реальных счетах, и о демо-счетах речь вообще не идет.

Павел Бор: Ну, это потому, что конкурс проводится биржей.

Алексей Кирков: Не совсем.

Павел Бор: А почему?

Алексей Кирков: Биржа тоже могла бы его проводить на демо-счете. Просто конкурс, проводимый на демо-счете в таких масштабах, был бы, наверное, не так интересен и не так показателен.

Павел Бор: Если не секрет, какое количество желающих участвовать в нынешнем году? Хотя бы примерно.

Алексей Кирков: По моим ощущениям, в этом году мы отстаем от прошлого конкурса по количеству участников, причем достаточно заметно. А почему все-таки используются реальные счета? У биржи задача – привлечь к бирже внимание публики, показать, что на бирже можно зарабатывать, и поэтому совсем неинтересно зарабатывать на демо-счете. Интересно, если человек зарабатывает на реальном счете. Можно потом показать и рассказать, что такой-то участник заработал во время конкурса на реальном счете такую-то сумму или столько-то процентов.

Павел Бор: Но, с другой стороны, если бы человек изначально начинал участвовать в конкурсе на демо-деньги, тогда у него не было бы такого большого соблазна проиграть их.

Алексей Кирков: Я думаю, что соблазна проиграть нет ни у кого из участников конкурсов и клиентов брокера. Наоборот, все приходят заработать и пытаются это сделать. Другое дело, что им нужен, может быть, какой-то риск-менеджер или кто-то, кто научил бы их это делать правильно. Конкурсы-то бывают разными, и у каждого конкурса разные цели. Цель одних конкурсов – привлечь внимание, других – повысить активность клиентов.
Недавно мы проводили конкурс, у которого была совершенно уникальная цель – найти талантливых управляющих, которые способны зарабатывать на фондовом рынке. Причем там были достаточно жесткие правила. Нужно было не только показать максимальную доходность, но и иметь невысокие просадки и высокую среднюю прибыль на сделку. Победитель конкурса получал возможность стать управляющим на одном из наших продуктов.

Павел Бор: Реальным управляющим?

Алексей Кирков: Да, реальным управляющим, слать сигналы нашим клиентам. Так вот, для того чтобы подписчики к его сигналам могли получать такой же результат как и управляющий, нужно было, чтобы этот управляющий удовлетворял ряду критериев.

Павел Бор: А с каким портфелем он изначально имел дело?

Алексей Кирков: Портфель определялся самим управляющим.

Павел Бор: То есть вы не ставили никаких рамок?

Алексей Кирков: Да, все определялось управляющим.

Павел Бор: А какое количество людей участвовало в этом отборе?

Алексей Кирков: В нашем конкурсе участвовало 88 человек. В общем-то, немного, по понятным причинам, ведь правила были сложными.

Павел Бор: Но это были реальные денежные средства?

Алексей Кирков: Да, это были реальные денежные средства. Нашим партнером по конкурсу была Московская биржа. Представители биржи тоже сказали, что правила достаточно сложные. У них на начальном этапе даже были определенные сомнения, тем не менее, конкурс прошел, и были победители. Не всех дисквалифицировали.

Павел Бор: А кто оплачивал конкурс? Это были деньги потенциальных управляющих, или это был какой-то пул, выделенный биржей или, может быть, вами?

Алексей Кирков: Денежных призов там не было. Точнее, биржа выступала спонсором одной из номинаций. Главным призом был контракт на поставку торговых сигналов, и в качестве бонуса был планшет.

Павел Бор: Ясно. Вы даете условно 100 тысяч рублей, ведь Вы сказали, что человек торгует на реальные деньги.

Алексей Кирков: Каждый управляющий торговал по своему счету.

Павел Бор: То есть, по сути, они изначально были в неравных условиях, потому что счета и портфели были изначально разные.

Алексей Кирков: Естественно.

Павел Бор: Ага, понятно.

Алексей Кирков: Но критерии определения победителя были построены таким образом, чтобы уравнять участников. Ведь, понятное дело, разные суммы, разные условия, разные возможности. Мелкому участнику можно за день большее количество раз обернуть счет и получить больший результат. Чтобы этого не было, у нас было ограничение по количеству сделок, по активности, по инструментам, по ликвидности.

Павел Бор: Даже по инструментам? Это достаточно жестко.

Алексей Кирков: Ограничение было по наиболее ликвидным инструментам.

Павел Бор: То есть не брать неликвид. Какую-то небиржу брали, или это тоже не допускалось?

Алексей Кирков: Нет, небиржа не допускалась, опционы не допускались.

Павел Бор: Вы просто выкрутили ребятам руки.

Алексей Кирков: Допускались только наиболее ликвидные фьючерсы и наиболее ликвидные акции.

Павел Бор: Интересно. Сколько по времени проходил этот конкурс?

Алексей Кирков: 3 месяца.

Павел Бор: И какую доходность портфеля в процентах показал победитель?

Алексей Кирков: 160% за 3 месяца.

Павел Бор: С ума сойти. Я так понимаю, что он победил.

Алексей Кирков: Да. Были участники, показавшие больше, но, так как они не смогли соблюсти все условия конкурса, мы их дисквалифицировали.

Павел Бор: Жестко.

Алексей Кирков: Ну, тут нужно понимать, какая цель конкурса. А целью было найти управляющего, к которому затем смогут подписаться другие участники.

Павел Бор: Автоследование, понятно. Алексей, давайте поговорим о риск-менеджменте. В связке алготорговли и риск-менеджмента не всегда этот механизм понятен. По сути, когда торгует сам человек, здесь все понятно. Человек импульсивен, он может поддаваться каким-то не совсем разумным порывам, а робот – это все-таки робот. Вот как быть здесь в плане риск-менеджмента?

Алексей Кирков: И там, и там, понятное дело, есть свои недостатки. Действительно, управляющий – это в первую очередь человек. Он подвержен каким-то эмоциям, у него могут быть разные жизненные ситуации, и все это влияет на его торговлю. Недаром во всех трейдерских книжках написано: «В плохом расположении духа не садись за компьютер, не торгуй».

Павел Бор: Не надо торговать, да. Должна быть холодная голова.

Алексей Кирков: Да. Есть примеры, когда трейдеры разоряли крупные банки только потому, что они ночью что-то выпили, сели за терминал и совершили массу непонятных торговых операций. Мы в этом смысле выступаем риск-менеджером у любого управляющего. У нас есть система, которая четко ограничивает действия управляющего.
Мы не можем ограничить управляющего в отправке рекомендаций, потому что это нарушит его стратегию. Но мы приблизительно знаем его почерк, характер торговых операций мы зашиваем в нашу систему, которая контролирует получаемые от него рекомендации. Мы изучаем его подход к торговле, частоту его сделок, способы наращивания позиций, переворотов и так далее. И если что-то происходит не так, как это происходит обычно, к нам приходят алерты об этом, и в случае, если он выходит за какие-то рамки, система запрещает ему совершать торговые операции.

Павел Бор: То есть, как бы наступает некий маржин-колл, вы прерываете его.

Алексей Кирков: Да. Клиенту уходит сигнал на закрытие позиции, и пока мы не разберемся, что произошло с управляющим, он не отправит следующие рекомендации клиенту.

Павел Бор: Он не отправит рекомендации этому же клиенту или вообще всем?

Алексей Кирков: Вообще всем.

Павел Бор: То есть, если он «накосячил» на одном клиенте, получается, что пока он не исправит ситуацию, остальным сигналы поступать не будут?

Алексей Кирков: Да. Но у нас все поставлено жестко, и ничего страшного он не сделает. Например, управляющий совершает в среднем 3 операции в день, максимум за день на истории у него было 5 рекомендаций. Мы поставим ему ограничение в 5 рекомендаций в день. Если придет 6-я, то она уйдет клиентам не как оригинальная рекомендация управляющего, а как рекомендация на закрытие позиции. А мы в это время позвоним управляющему и спросим: «Что у тебя случилось? Почему твои сделки отличаются от того, что было раньше?»

Павел Бор: Получается, что в ситуации, когда управляющий «накосячил» по одному торговому счету, по сути, оставшиеся счета зависят от этого счета. Но ведь другие люди – они же ни при чем. Не думали ли вы как-то это разграничить, что если управляющий «накосячил» на одном счете, не нужно закрывать ему доступ ко всем остальным счетам? Может быть, ему стоит продолжать?

Алексей Кирков: Нет. Наша система работает немножко по-другому. У нас все клиенты, которые подписываются к управляющему, повторяют действия этого управляющего.

Павел Бор: Совершенно верно. То есть, по сути, идет дублирование.

Алексей Кирков: Да. Тогда я несколько не понимаю вопрос.

Павел Бор: Ну, может быть, я не очень точно сформулировал. Вы сказали о том, что есть, условно говоря, несколько торговых счетов. Все они видят рекомендации одного управляющего. Если этот управляющий «косячит» с одним счетом, закрываются рекомендации для всех.

Алексей Кирков: Закрываются позиции у всех, и после этого прекращается отправка новых рекомендаций.

Павел Бор: Все, понятно.

Алексей Кирков: То есть в такой ситуации все клиенты должны остаться без позиций, а управляющий до выяснения ситуации не сможет отправлять рекомендации. К счастью, такой ситуации еще ни разу не было. Мы ее моделировали на тестах и нагрузочных тестированиях, поэтому в плане подбора управляющих нам пока удается это делать хорошо.

Павел Бор: Вы своих управляющих в торговых стратегиях ограничиваете или нет? Вы говорили, что у вас были достаточно жесткие правила в конкурсе, наверняка у вас есть какие-то ограничения и в реальной жизни?

Алексей Кирков: В жизни мы их не ограничиваем. Мы их ограничиваем в той торговле, которую они ведут. Это ограничение связано только с тем характером торговли, который они вели до прихода к нам. Ведь они, до того как пришли к нам, торговали по какому-то счету.
Они приносят нам историю сделок, мы эту историю анализируем и составляем портрет управляющего, подсчитываем статистику по его торговым операциям, приблизительно понимаем, как он торгует, сколько совершает сделок в день, какая частота этих сделок, с какими инструментами, и вот в рамках этой статистики мы его и ограничиваем. За рамки этой статистики он выйти не может.

Павел Бор: То есть, иными словами, управляющий должен быть для вас предсказуемым в своей стратегии.

Алексей Кирков: Хороший управляющий должен быть предсказуемым сам для себя.

Павел Бор: Разумеется. Человек должен быть предсказуем сам для себя. А если к Вам приходит управляющий и говорит: «Алексей, я 5 лет торговал по консервативной стратегии, а сегодня меня осенило. Я вижу, что если добавить чуть-чуть агрессивной, то будет взлет», - как вы на такую ситуацию посмотрите? Вы вообще гибки в предоставлении людям выбора?

Алексей Кирков: Если он докажет, что это улучшит результат…

Павел Бор: Ну, он же ничего не может доказать, не начав торговать. По сути, вам этот риск также нужно взять на себя.

Алексей Кирков: Каждая ситуация индивидуальна. Иногда сделки можно смоделировать на прошлых данных и посмотреть, как все будет. Если это выглядит убедительно – мы можем пойти на уступки.

Павел Бор: То есть вы опираетесь исключительно на теханализ по прошлым периодам?

Алексей Кирков: Да. Другого способа нет. Самое главное – ограничить риски в будущем, а судить о возможных рисках можно только по тому, что управляющий делал в прошлом.

Павел Бор: Как управляющие принимают те или иные торговые решения?

Алексей Кирков: Все они разные, и у каждого свой подход. Есть управляющие, которые опираются только на технический анализ, есть управляющие, которые опираются только на фундаментальный анализ. Есть во многом уникальные управляющие, которые пытаются анализировать перетоки между рынком акций и облигаций. Я не понимаю, как они это делают, тем не менее, делает они это успешно, и клиенты вместе с ним зарабатывают по 20% в год.
Но управляющие, которые совершают сделки по наитию, не понимая, как они это делают, с нами не работают. С нами работают в основном только те, кто может объяснить, как они принимают решение. Нам необязательно знать, на чем точно основан его торговый алгоритм…

Павел Бор: Но базис вам должен быть понятен.

Алексей Кирков: Да, но мы должны понимать, что у управляющего есть четкая система принятия решений. Какая она, может быть, не столь важно. Важно, что есть четкая система принятия решений и четкая система контроля рисков.

Павел Бор: Вы ограничиваете управляющих в инструментарии? Или, если он смог доказать состоятельность своей стратегии, инструментарий не так важен для Вас?

Алексей Кирков: Да, инструментарий для нас неважен. Но инструменты все равно оговариваются на старте, до начала работы.

Павел Бор: Бывают ли случаи, когда люди, пользующиеся услугами управляющего, его сигналами, пытаются внести какие-то коррективы в стратегию, проявить инициативу?

Алексей Кирков: Учитывая, что изначально услуги автоследования пошли с СМС-уведомлений о сигналах управляющих, все клиенты хоть раз, да попробовали внести свой вклад в торговую систему управляющего. Многие из них после нескольких попыток начинают понимать, что они делают это хуже, чем управляющий, и со временем либо начинают стараться четко следовать его рекомендациям, либо подключают систему автоследования. Я в большинстве случаев рекомендую клиентам только подключать систему автоследования, а СМС-сообщения использовать просто как индикатор текущего состояния счета.

Павел Бор: За последние 5 лет наметился достаточно сильный тренд кверху услуг наподобие автоследования. Это говорит о том, что люди перестали думать своей головой, перестали самостоятельно принимать решения. Что это, на Ваш взгляд? Это пассивность, нежелание рисковать, какой-то прагматизм? Почему так происходит?

Алексей Кирков: Я пока не нашел для себя правильного объяснения этому. Возможно, люди начали ценить свое время и пытаются найти способы заработать деньги с наименьшими затратами усилий. Здесь мы выполняем за них некоторую работу по отбору управляющих, по оценке их качества, по риск-менеджменту. Нам можно довериться, а человек на этом экономит время. Ну, ты же тоже раньше торговал?

Павел Бор: Да, я торговал, и в связи с этим у меня вопрос: а почему бы не отдать деньги в классическое ДУ? Если уж говорить совсем откровенно, то ведь можно отдать деньги и вообще не париться. Здесь как бы ты понимаешь, что управляешь своими деньгами, но вроде бы и не управляешь, и, по сути, не влияешь на свой профит.

Алексей Кирков: Я могу сказать непосредственно про тот продукт, за который отвечаю. Главная идеология, почему мы берем внешних управляющих, заключается в том, что управляющие компании ограничены в своих возможностях.
Простой пример, который сразу приходит на ум, это ПИФы, в которых есть четкий регламент, во что инвестировать, сколько времени инвестировать, какими долями. Управляющий ПИФами не может держать все деньги, допустим, в акциях. У него обязательно должны быть облигации, акции, причем акции тоже должны быть распределены по долям. Частный управляющий не ограничен этими четкими правилами, он может и шортить, и открывать лонги. Единственное, что мы не разрешаем, это торговать с плечами.

Павел Бор: Вообще?

Алексей Кирков: Да. То есть клиент, зная параметры риска и доходность стратегии, может принять решение самому запустить стратегию автоследования с плечом, но управляющий обязательно торгует без плечей и присылает сигналы без плечей. Конечно же, здесь есть и обратная сторона. Доходности стратегий становятся умеренными, от 14,5% до 40-60%, это не всегда интересно широкому кругу инвесторов. Они, скорее, пойдут на Форекс, где ему пообещают 160%.

Павел Бор: Ну, у нас люди исторически любят быструю наживу. Алексей, на многих форумах, официальных, неофициальных, развелось большое количество так называемых советчиков, назовем их условно какими-то неофициальными управляющими. Вы затронули эту тему, и я хотел бы немножко ее раскрыть, потому что она в последнее время очень актуальна.
В связи с внутриполитической и внешнеполитической ситуацией люди, как у нас это было всегда, держат свои деньги, кто под подушкой, кто в погребе, кто в мешке с картошкой. Ну, это уже что кому по душе. Тем не менее, они в последнее время как бы с опаской смотрят в сторону официальных управляющих и все больше и больше стремятся в сторону управляющих неофициальных. Вот, на Ваш взгляд, насколько оправдано отдавать свои деньги управляющему, который работает в официальной компании?
Ведь одно дело, когда ты имеешь дело с юрлицом – есть договор, есть какие-то обязательства, и другое дело, когда ты имеешь дело с физлицом, который работает у юрлица, но, по сути, уже без каких-то обязательств. На Ваш взгляд, это оправдано или нет, и какие здесь могут быть риски? Ведь люди, у которых есть свободные деньги, не всегда хотят нести их в компанию. Они лучше доверят их какому-то человеку, которого знают.

Алексей Кирков: Тут, наверное, каждый должен самостоятельно оценивать риски, которые он будет иметь, если доверит деньги какому-то частному лицу. Если он приходит в компанию, компания все-таки ведет риск-менеджмент за результатами управляющего, за работой стратегии, и здесь есть какая-то ответственность. Компания, конечно, на 100% тоже ничего не может гарантировать, но человек, приходя на фондовый рынок, не должен нести риски в обмен на то, что он что-то заработает.

Павел Бор: В любом случае, конечно, он подвергается риску.

Алексей Кирков: Да. Человек, когда будет выбирать между компанией и частным лицом, должен сам для себя понять, где риски больше. Если он придет к частному лицу, такого контроля не будет. Готов ли он сам осуществлять контроль за этим лицом или не готов? Как они будут расплачиваться? Какие есть гарантии, что этот человек выполнит свои обязательства полностью и качественно?

Павел Бор: Вы знаете, Алексей, когда я только начинал, окончив учебу, моим первым опытом была торговля на деньги подруги моей мамы. Помню, портфель был не очень большой, но не это главное. Главное то, что когда я подошел с просьбой дать мне некую сумму, а на то время она была достаточно большой, основной тезис этой женщины был: «Ну, я тебя знаю, и я тебе доверяю».
Но я в то время только окончил свою учебу и, по сути, только сошел с демо-счетов. Ведь я мог сразу все просадить, тем более, что я часть денег вложил в Форекс, а там плечи совсем другие. И таких ситуаций, на самом деле, много, ведь у каждого из нас есть свой стоматолог, свой врач, свой механик, и почему бы не иметь своего управляющего? На Западе это достаточно распространено.
Допустим, если человек имеет знакомых Васю и Петю, которые каким-то образом связаны с фондовым рынком, с финансовым сектором, то по каким критериям ему можно понять, стоит ли доверять кому-то из этих его знакомых с точки зрения их профессионализма? Что касается доверия – он уже к ним расположен, он уже им доверяет. А вот с точки зрения профессионализма и компетенции, по каким критериям человеку можно оценить ситуацию?

Алексей Кирков: Здесь, опять же, подход простой. Нужно посмотреть по истории, как они работали раньше, как они зарабатывали, сколько зарабатывали, и можно понять, как можно будет контролировать его работу в случае, если с кем-то из них будешь работать в частном порядке.

Павел Бор: То есть, что называется, step-by-step.

Алексей Кирков: Когда человек куда-то приходит и отдает деньги, он все равно несет ответственность за то, что он со своими деньгами делает. То есть, в конечном счете, ответственность за инвестиции лежит на человеке, который эти инвестиции осуществляет. Контроль за рисками и за результатом все равно остается за человеком, кто эти деньги доверяет. И делать это надо, когда человек работает и с частным лицом, и с компанией. Другое дело, что в компании эту работу частично будут делать за него сотрудники компании.

Павел Бор: То есть, если по шагам, первое – запросить у человека историю.

Алексей Кирков: Да.

Павел Бор: Насколько это важно?

Алексей Кирков: Это очень важно. Желательно еще узнать, как он будет принимать торговые решения, возможно, даже узнать, как можно контролировать его результаты, может быть, даже стоит требовать с него ежедневный отчет. Кстати, после того как потребуешь с него ежедневные отчеты, он может сразу же отказаться.

Павел Бор: Я думаю, что если потребовать ежедневные отчеты или хотя бы отчеты раз в 2-3 дня, он точно откажется.

Алексей Кирков: Нет, ну, можно вспомнить достаточно известную историю стратегии черепах, когда Ричард Деннис набирал команду непрофессиональных трейдеров. Они ведь ходили к нему каждый вечер и отчитывались о своих сделках.

Павел Бор: А в чем там была суть? Напомните, пожалуйста.

Алексей Кирков: В 80-х годах был достаточно известный хедж-фонд – Drexel Fund. Там было два управляющих – Ричард Деннис и Вильям Экхард. Эти управляющие были лучшими на американском рынке, Ричарда Денниса даже называли королем фьючерсов. И вот они поспорили на один доллар, что можно научить торговать кого угодно. Они стали собирать команду трейдеров, причем принципиально собирали не экономистов, а домохозяек, людей с непрофильным образованием…

Павел Бор: То есть неподготовленных.

Алексей Кирков: Да. Пришли к ним, провели несколько занятий, рассказали о своей стратегии, сказали, что нужно четко следовать правилам риск-менеджмента, четко соблюдать исполнение сигналов, раздали всем деньги и потребовали ежедневную отчетность по торговым сделкам. Тем, кто четко соблюдал правила торговой системы и риск-менеджмента, постепенно увеличивали размер счета для торговли. Результаты были положительными. Два лучших участника проекта за время этого спора заработали по 30 миллионов долларов.

Павел Бор: И это были 80-е годы.

Алексей Кирков: Да.

Павел Бор: Интересно. Я не знал этой истории. Алексей, в какие инструменты на среднесрочную перспективу Вы верите в наше трудное время? В какие инструменты Вы инвестируете лично?

Алексей Кирков: Я инвестирую в тех управляющих, которых сам подбираю.

Павел Бор: А в какие инструменты инвестируют они? Скажем так, в сторону каких инструментов можно сейчас смотреть?

Алексей Кирков: Ну, я бы сказал так: управляющие, которых мы подбираем, не занимаются инвестициями, они занимаются больше спекуляциями, активной торговлей. Например, у нас самая продолжительная сделка управляющего – это сделка на 2-3 недели. И это не инвестиции. Инвестиции – это когда ты покупаешь бумагу по каким-то фундаментальным оценкам, понимаешь, что, согласно фундаментальному анализу, доходы компании увеличатся на такую-то величину, соответственно, могут быть выплачены те или иные дивиденды, либо стоимость акций вырастет на такую-то прогнозируемую величину.

Павел Бор: Какой инструментарий может быть сейчас интересен частным инвесторам?

Алексей Кирков: Возможностей достаточно много, и каждый может выбирать все, что угодно. Здесь, кстати, есть очень простой принцип персонального финансового планирования. Можно определиться с целями инвестирования, понять, сколько нужно зарабатывать ежегодно, распределить средства под разные активы с разным уровнем риска и инвестировать в разные активы. Таким образом, можно добиться определенной деверсификации, уменьшения рисков. Я, наверное, рискофоб, раз так часто говорю о рисках.

Павел Бор: В нынешнее время это более чем актуально.

Алексей Кирков: Понимая ожидаемую доходность по каждому из выбранных инструментов инвестирования, можно спрогнозировать потенциальный доход к окончанию срока инвестирования.

Павел Бор: Чувствуете ли Вы серьезный интерес со стороны обычных граждан к так называемому персональному финансовому планированию?

Алексей Кирков: Я не просто его чувствую, я его вижу. Наша компания одной из первых занялась этим вопросом. У нас работает два достаточно хороших специалиста в этой области, и я не понаслышке знаю, как это работает. Я сижу рядом с ними и вижу, как это делается.

Павел Бор: А для обычного гражданина есть какие-то ограничения по суммам, есть ли деление по стратегиям? Как человеку в это вникнуть?

Алексей Кирков: Я думаю, что тебе лучше пригласить одного из специалистов в этой области и взять у них интервью.

Павел Бор: У нас обязательно будет тема, посвященная конкретно персональному финансовому планированию, но мой вопрос был несколько другой.

Алексей Кирков: По моим представлениям, в этом случае для инвестиций будет использоваться не один финансовый инструмент, их будет несколько, и, соответственно, для каждого из них будет необходим какой-то объем средств. И это будет явно больше, чем просто купить акцию Газпрома или Сбербанка.

Павел Бор: Есть также некие персональные финансовые консультанты, которые занимаются не только денежными активами, но и недвижимостью, и в России, и за рубежом. Я именно это имел в виду.

Алексей Кирков: Ну, почему они занимаются недвижимостью? Задача персонального финансового консультанта – в том числе спланировать некий денежный поток на инвестиции. В принципе, это задача любых инвестиций – получить некий положительный денежный поток с определенной периодичностью. А недвижимость – это просто удобный инструмент инвестиций.

Павел Бор: Ну, там легко понять, что ты на выходе получишь. Алексей, несколько последних вопросов. Вы любите читать?

Алексей Кирков: Да.

Павел Бор: По традиции у каждого эксперта мы просим назвать 2-3 книги из Вашего золотого фонда, которые Вы можете порекомендовать людям, причем это необязательно книги из финансовой сферы, но это книги, которые действительно наложили эмоциональный отпечаток на Ваш жизненный и финансовый опыт.

Алексей Кирков: Наверное, отпечаток на мой жизненный опыт наложил Карнеги, а на финансовый опыт – Драйзер. Но здесь я неоригинален, потому что, по-видимому, 50% участников фондового рынка прочитали его и могут сказать, что это первая книга, которую они прочитали по фондовому рынку.

Павел Бор: Сейчас очень много программ на рынке буквально пестрят совершенно разными заголовками, и человеку порой действительно трудно выбрать. На Ваш взгляд, новичку, который только задумывается об инвестировании, о финансовом секторе в целом, какого обучения по продолжительности будет достаточно для общего понимания? Ведь кто-то предлагает обучение на 2 недели, кто-то – на 6 месяцев, то есть совершенно разные периоды. На Ваш взгляд, сколько нужно учиться, чтобы пришло хотя бы элементарное понимание?

Алексей Кирков: Здесь все очень индивидуально, ведь все люди разные. Одному достаточно взять книжку, прочитать ее, и на следующий день он может пойти и начать торговать. Другому нужно сесть вместе с лектором, чтобы лектор все ему рассказал, объяснил, после чего он должен пойти домой, все осмыслить, может быть, что-то прочитать и только после этого начать торговать. Тут какого-то универсального рецепта нет.

Павел Бор: Ну, и, пожалуй, последний вопрос. В чем Вы черпаете вдохновение? В семье, в книгах?

Алексей Кирков: Скорее, в семье.

Павел Бор: Я почему-то так и подумал. Алексей, я благодарю Вас за то, что Вы согласились на сегодняшнее интервью. А я напоминаю, что у меня в гостях был Кирков Алексей, руководитель направления по работе с алгоритмическими торговыми стратегиями компании «БКС». Берегите себя, инвестируйте, влюбляйтесь. Ну, а пока – пока.