Шиллер: страх – ключевая проблема мировой экономики

В своей первой инаугурационной речи, произнесенной в разгар Великой депрессии, президент США Франклин Делано Рузвельт сказал американцам знаменитые слова: "Единственное, чего нам следует бояться, это страха". Напомнив о библейской "Книге исхода", он добавил: "Мы не стали жертвой какого-нибудь нашествия саранчи".
Не было материальных причин депрессии; в марте 1933 г. проблема была в головах людей.
Как считает лауреат Нобелевской премии Роберт Шиллер, то же самое можно сказать и по отношению к сегодняшней ситуации, семь лет спустя после мирового финансового кризиса 2008 г., по поводу многих сохраняющихся слабых мест в мировой экономике.
Страх вынуждает людей ограничивать расходы, а компании - воздерживаться от инвестиций; в результате экономика слабеет, подтверждая обоснованность страхов, что приводит к еще большим ограничениям в расходах. Спад углубляется, начинается движение по порочному кругу безысходности. Хотя финансовый кризис 2008 года миновал, мы остаемся в плену того эмоционального круга, который он привел в движение.
Это чем-то похоже на страх сцены. Зацикленность на беспокойстве по поводу выступления может вызвать неуверенность или привести к утрате вдохновения. Страх становится фактом, беспокойство нарастет, а качество выступления падает. Как только этот цикл запущен, его очень трудно остановить.
По данным Google Ngrams, именно во время Великой депрессии, примерно во второй половине 1930-х гг., в книгах стал часто появляться термин "петля обратной связи", как правило, при описании электроники.
Если поместить микрофон перед динамиком, любой шум может привести к возникновению в системе раздражающего скрежета, по мере того как звук попадает из динамика в микрофон и обратно, снова и снова. Затем, в 1948 году, великий социолог Роберт Мертон сделал популярным выражение "самосбывающееся пророчество" благодаря своей статье с таким же названием. Главным примером у Мертона была Великая депрессия. Однако память о Великой депрессии сегодня стирается; многие люди, возможно, даже не представляют, что подобное может происходить сейчас. Конечно, думают они, ослабление экономики должно быть вызвано чем-то более материальным, чем петля обратной связи. Но это не так. И наиболее очевидным доказательством служит тот факт, что, несмотря на невероятно низкие процентные ставки, инвестиции не растут.
Реальные (с поправкой на инфляцию) процентные ставки колеблются около нуля в большей части мира, причем уже более пяти лет. Это касается в первую очередь суверенных долгов, но и корпоративные процентные ставки также находятся на рекордно низком уровне.
В подобных обстоятельствах для властей, которые рассматривают предложение построить, например, новое шоссе, время является идеально подходящим. Если строительство шоссе обойдется в $1 млрд и если при условии регулярного ремонта оно будет существовать всегда и будет приносить ежегодную чистую выгоду обществу в размере $20 млн, тогда при долгосрочных процентных ставках в 3% этот проект окажется нежизнеспособным: размер процентных платежей будет превышать выгоду. Но если долгосрочная процентная ставка равна 1%, тогда правительству стоит занять деньги и построить его. Это просто отличная инвестиция.
На 4 мая доходность по 30-летним гособлигациям США с индексированной инфляцией составляла всего лишь 0,86%. Для сравнения, в 2000 г. она превышала 4%. Подобные ставки сейчас столь же низки во многих странах. Нельзя отрицать, что нам нужны более качественные дороги. Напротив, с ростом численности населения потребность в этих инвестициях стала еще очевидней. Так почему же мы не видим бума дорожного строительства? Нежелание людей брать на себя экономические риски, возможно, не является результатом чистого страха, по крайней мере не в смысле полной аналогии со страхом перед сценой. Оно может быть вызвано ощущением, что страх испытывают другие, или тем, что в деловом климате что-то необъяснимо не так, или, наконец, недостатком вдохновения (помогающего преодолеть неявные страхи).
Стоит отметить, что после 1929 г. самые высокие темпы экономического роста в США наблюдались в 1950-х и 1960-х гг., когда правительство тратило крупные суммы на проект системы междуштатных автомагистралей, запущенный в 1956 г. Когда система была построена, появилась возможность пересечь страну и добраться до ее коммерческих центров по скоростным экспресс-магистралям на скорости 120 км/ч.
По всей видимости, национальная система шоссейных дорог оказалась более вдохновляющим проектом, чем те, которыми Рузвельт пытался стимулировать выход США из Великой депрессии. Например, с помощью Гражданского корпуса охраны окружающей среды он привлекал молодых людей к очистке заброшенных территорий и посадке деревьев. Это звучит как приятное (и, возможно, даже обучающее) занятие для молодежи, которая в противном случае сидела бы без дела и без работы. Но это не был великий вдохновляющий проект, нацеленный в будущее, чем, вероятно, и объясняется тот факт, что "Новый курс" Рузвельта не смог покончить с экономическими проблемами Америки.
Напротив, явная сравнительная сила американской экономики сегодня проявляется в некоторых очень заметных, вдохновляющих событиях. Революция сланцевого газа, повсеместно воспринимаемая как американский продукт, помогла снизить цены на энергоресурсы и устранила зависимость Америки от импортной нефти. Быстрый прогресс последних лет в сфере коммуникаций стал результатом инноваций, рожденных в США, например смартфонов, планшетов, программного обеспечения.
Повышение госрасходов помогло бы стимулировать экономику еще сильней, при условии что они дадут такой же уровень вдохновения, как и система автомагистралей. Это неправда, что власти по своей природе не способны стимулировать воображение людей. Но требуются не маленькие заплатки тут и там, а нечто большое и революционное.
Финансируемые государствами программы освоения космоса дали сильнейшее вдохновение всему миру. Конечно, этими проектами руководили ученые, а не чиновники. Но подобные программы - неважно, финансируемые государством или нет, - оказывают преображающее воздействие на психику. Люди видят в них мечту о более великом будущем. А с появлением вдохновения уходит страх, который сейчас, как и во времена Рузвельта, является главным препятствием на пути экономического прогресса.

Источник