Трейдер-интеллектуал (Брюс Ковнер)

Пожалуй, как и в любом другом бизнесе, в финансовой отрасли порой немалых успехов достигают люди, пришедшие в нее из совсем других сфер деятельности. Возможно, это случается потому, что «чужаки» вынуждены усиленно доказывать коллегам, окружающим, конкурентам и даже самим себе, что они способны справиться с новыми задачами. И проявляемые ими старание, желание как можно глубже вникнуть в суть дела, готовность трудиться без сна и отдыха рано или поздно могут дать обильные плоды.

Не исключено, что именно так пришел к своему богатству, которое оценивается примерно в пять миллиардов долларов, бывший университетский преподаватель Брюс Стэнли Ковнер, которого судьба забросила на биржевую площадку. Потомок еврейских эмигрантов, бежавших из царской России в США в начале 1900-х годов от преследований за участие в коммунистических кружках, он, наверное, и сам бы не поверил в молодости, что когда-нибудь будет зарабатывать торговлей валютами. Ведь его воспитание, увлечения, да и весь облик выдают в нем скорее политика, философа, общественного деятеля, а на биржевого игрока и акулу капитализма он не похож вообще.


Брюс Ковнер родился в Нью-Йорке в 1945 году. Начиная с 1962 года он изучал политологию в Гарвардском колледже, где его преподавателем был известный ученый с консервативными взглядами Эдвард Банфильд. Правда, это не помогло Ковнеру получить ученую степень. После Гарварда он нашел работу обозревателя и музыкального критика в журнале «Commentary», где познакомился с Норманом Подхоретцем, отозвавшемся о Ковнере как об «интеллектуале». В этот период Брюс время от времени подрабатывал таксистом. Примерно в 1976 году Ковнер занялся изучением товарных рынков и устроился трейдером в Commodities Corp. Уже в 1983-м в возрасте 38 лет он основал свой собственный хедж-фонд. Управлением активами Ковнер занимался вплоть до 2011 года, и за эти 28 лет он принес своим вкладчикам 12 миллиардов долларов.

Заработать миллион сможет любой трейдер

По его мнению, своим обогащением он в чем-то обязан «глупым правительствам», так как ошибочные решения центральных банков и министров вызывают на финансовых рынках колебания, на которых можно выгодно сыграть. Считается, что большое влияние на биржевую философию Ковнера оказал широко известный брокер Майкл Маркус, ученик не менее прославленного Эда Сейкоты. «Майкл научил меня одной истине, которая оказалась невероятно важной. Он объяснил, что я мог заработать миллион долларов. Он показал мне, что при должном усердии можно было свернуть горы». Похоже, что идеи Маркуса попали на плодородную почву, так как Ковнер в итоге стал крупнейшим брокером как на фьючерсном рынке, так и на межбанковском валютном. Например, в 1987 году ему удалось получить доход в триста миллионов долларов, а по итогам десяти лет его среднегодовой суммарный доход оценивается в 87%.

Такой уровень прибыли и впечатляющие масштабы сделок позволяют считать Ковнера одним из крупнейших биржевых деятелей современности – тем, кого принято называть «Top Trader». При всем этом он долгое время усиленно избегал внимания прессы и, будучи уже одним из богатейших и влиятельнейших нью-йоркцев, умудрялся оставаться даже не в тени, а в какой-то «кромешной социальной тьме».

Правда, при достигнутых им размахах торговой деятельности полностью избежать внимания журналистов было уже невозможно, и потому нехватку информации из первых рук они начали восполнять всякого рода домыслами и недостоверными фактами. В итоге Ковнер сделал небольшое исключение из заведенного им порядка общения с «внешним миром» и пролил свет на свою биографию, встретившись с одним бывшим коллегой, занявшимся написанием статей об успешных трейдерах. Как ни странно, Ковнер оказался остроумным и легким в общении человеком, - правда, ничуть не похожим на брокера, ворочающего суммами в несколько миллиардов долларов. Гораздо больше он походил на преподавателя, что не удивительно, так как в свое время ему пришлось потрудиться на ниве высшего образования. Закончив Гарвард, он некоторое время преподавал там политологию, потом читал эту дисциплину в Пенсильванском университете. Эта работа была ему близка и понятна, но строить карьеру ученого он совсем не хотел. Его раздражала необходимость тратить каждое утро на раздумья о том, каким бы очередным шедевром наполнить копилку мирового обществоведения.

А вот политическая деятельность его не отпугивала, и потому в первой половине 70-х годов он помогал проводить некоторые политические кампании, причем готовился и сам стать политическим деятелем. Правда, и здесь его запала хватило ненадолго, так как достаточных для убедительной агитации денег у него не было, а тратить силы и время на привлечение симпатий избирателей ему не хотелось. В итоге бурную политическую деятельность он решил оставить и начал оказывать консультационные услуги в государственных организациях.

Учиться биржевому делу никогда не поздно

Все это время желание найти свое истинное место в жизни его не оставляло, и ближе к середине 70-х годов бывший вузовский работник решил направить свои усилия в финансовую отрасль. Некоторое представление о ней он успел получить в рамках своего базового образования, причем уже давно хотел узнать, как можно заниматься спекуляциями, исходя из общемировой экономической ситуации. Чтобы войти в курс дела, он примерно год потратил на исследование рыночных механизмов и теоретических разработок и таким образом проштудировал всю информацию, дававшую ключи к принятию торговых решений на основе анализа глобальной конъюнктуры.

Особенно серьезно он изучил теорию процентной ставки, так как кривая доходности приводила его в неописуемый восторг. Как раз в это время набирали силу торговые схемы с применением процентных фьючерсов. Естественно, новая рыночная ниша еще не успела привлечь внимание крупных игроков, и потому там подолгу сохранялись возможности для получения прибыли на ценовых аномалиях.

Ковнеру удалось обнаружить интересную деталь, связанную с разницей цен на фьючерсные контракты, - так называемым спредом. Как оказалось, при нехитром рыночном маневре, основанном на сроках поставки и ценовом спреде, появлялась возможность получить некоторый доход. В итоге в 1977 году, исходя из этих соображений, Ковнер провел удачную биржевую операцию и фактически пополнил ряды трейдеров. Следующая его операция была во многом похожа на первую и основывалась на предполагаемом спреде между контрактами на медь. Расчет ценовых значений он сделал в принципе правильный, но ошибся в сроках, и ушел в минус. Правда, убытков он не понес, поскольку по итогам двух сделок его оборотный капитал вырос на тысячу долларов. Интересно, что три тысячи долларов, понадобившихся для этих торговых манипуляций, он взял в кредит.

Аппетит приходит во время торгов

Проводя свою третью сделку, Ковнер уже чувствовал себя заправским трейдером. Он вышел на рынок соевых бобов, где в то время ощущалась нехватка товара и потому спрос превышал предложение. Каждую неделю реальная стоимость продуктов из сои превышала прогнозы, причем настолько, что упускать такую заманчивую возможность было нельзя. Ковнер приобрел один контракт и продал другой при спреде примерно в шестьдесят центов, который позже вырос до семидесяти. Тогда он открыл следующий спред и, запуская в оборот получаемую прибыль, стал увеличивать свою позицию, нарастив ее приблизительно до пятнадцати контрактов. Тогда на операции Ковнера обратил внимание директор брокерской конторы, через которую шли торги. Он посчитал избранную Ковнером схему довольно рискованной и решил повысить его залоговый депозит в пять раз, то есть с четырехсот до двух тысяч долларов на контракт. Ковнер решил, что директор просто ставил ему палки в колеса, очень разозлился и переместил свой счет в другую контору.

Увы, там его ждали новые проблемы, так как он стал клиентом весьма недальновидного брокера. Рынок продолжал расти, Ковнер по-прежнему добавлял позиции, и первый открытый им 25 февраля спред к 12 апреля вырос до 35 тысяч долларов. Ковнеру было нетрудно увеличивать позицию, так как он тратил на это свою текущую прибыль. 13 апреля рынок соевых бобов достиг небывалого максимума, и Ковнеру позвонил его брокер, которого распирало от радости. Он посчитал, что положительная динамика будет сохраняться еще долго и предложил Брюсу не сохранять короткие позиции по ноябрьским поставкам и закрыть их, чтобы получить еще больший доход, пока рынок движется на небывалой высоте. Естественно, движимый жаждой наживы Ковнер согласился, и позиция была закрыта, причем целиком.

Спустя много лет он считает тот свой шаг ничем иным как приступом сумасшествия. Ведь уже через пятнадцать минут тот же брокер снова позвонил ему, очень напуганный, и сообщил, что рынок замер на нижнем пределе. Для Ковнера это было настоящим потрясением, и он потребовал вывести его с рынка, что и было сделано на небольшом отскоке. В итоге этой бесславной операции его счет, на тот момент поднявшийся почти до 45 тысяч долларов, за день «похудел» до 22 тысяч. Это значило, что год, проведенный бывшим преподавателем за умными книгами об экономических процессах, прошел впустую, - ведь Брюс в итоге не понял, что именно движет котировками. «Мне было до того тошно, что я несколько дней ничего не ел. С карьерой трейдера покончено, решил я тогда».

Успел выскочить с падающего рынка

Правда, нельзя было сказать, что Ковнер разорился и обанкротился. Даже после этой неудачной сделки у него осталось 22 тысячи долларов, которые он нарастил на тех самых взятых взаймы трех тысячах. Кстати, потеря большой денежной суммы не слишком его огорчила, поскольку, пока все шло хорошо, он буквально «промчался» с трех до сорока пяти тысяч, причем безо всяких приключений и потрясений. «Скорее всего, именно тогда я на себе почувствовал, насколько здесь «горячо»», - вспоминает он свою радость, доставленную быстрым биржевым обогащением.

Гораздо больше, чем улетучившиеся деньги, его испугал тот факт, что он разучился действовать хладнокровно и расчетливо, - при том, что считал себя абсолютно трезвомыслящим человеком. Вторым откровением стал простой на первый взгляд вывод: трейдер может не только быстро разбогатеть, но и молниеносно разориться. После того, как Ковнер спас оставшиеся деньги, цены начали падать так же быстро, как и росли. Выходит, ему еще крупно повезло, что он смог выйти с рынка так оперативно. Тем не менее, Ковнер ощутил, как близок он был к бедственному положению и чувствовал себя глубоко несчастным. Много позже он осознал, что пресловутая сделка с соевыми бобами, в итоге увеличившая его 4 тысячи долларов почти шестикратно, проводилась им с абсолютно немыслимым рычагом, и он даже не представлял, насколько шаткой была избранная им схема. «В тот момент мне вдруг стало ясно: я пренебрег многим из того, что, как мне казалось, я знал о дисциплине».

Вот почему в дальнейшей своей практике Ковнер решительно закрывал все позиции, если некое рыночное происшествие выходило за рамки его понимания и заставляло его волноваться. Именно так он поступил в «черный понедельник» 1987-го года. За два «судных» для биржи дня он закрыл все свои позиции, так как привычный для него мир полетел в тартарары. Ковнер считает, что брокер просто обязан сломя голову убегать от тех событий, которые вызваны непостижимыми причинами и могут вымести с его счета все деньги так же, как осенний ветер сметает с тротуара опавшую листву.

Кстати, переждав неспокойный период, длившийся около месяца, Ковнер вернулся на соевый рынок, и через некоторое время увеличил там свой счет до сорока тысяч долларов. Новые торговые навыки и приобретенный им печальный опыт вселили в него уверенность в своих силах, и он отозвался на объявление компании «Commodities Corporation», искавшей помощника для своего трейдера. Там его встретил знаменитый Майкл Маркус, который после собеседования и некоторых раздумий пригласил Ковнера и заявил: «Так, у меня для вас две новости — хорошая и плохая. Плохая: как помощник трейдера вы нам не подходите. Хорошая: а как трейдер — подходите». На новой работе ему было доверено в управление 35 тысяч долларов, при этом Ковнер согласно политике фирмы получил разрешение пускать в оборот и собственные деньги, что его несказанно обрадовало. Маркус придерживался агрессивной торговой тактики, и Ковнер стал ему подражать.

Его воодушевила идея Майкла о том, что при должном старании и высоком уровне самодисциплины на бирже можно заработать большие деньги. «Он внушил мне, что на рынке можно сделать миллион». Конечно, спустя много лет с высоты пяти миллиардов долларов личного состояния такие уверения могут показаться Ковнеру смешными, однако тогда они заставили его поверить в собственные силы и взяться за дело с усиленным рвением. Маркус также научил его еще одной важной для торговца истине: не стоит слишком уж сильно бояться ошибок. Такова судьба брокера, что даже самые взвешенные расчеты могут от раза к разу приносить ему убытки, но, следуя в фарватере своей хорошо продуманной тактики, он может после ряда неудач на очередной сделке увеличить свой капитал в несколько раз.

Настоящий брокер должен мыслить нестандартно

По мнению Ковнера, ставшего благодаря своему упорству одним из самых лучших брокеров в мире, от обычного брокера его отличают несколько особенностей. Он способен взглянуть на окружающую ситуацию с нестандартной точки зрения и вообразить, на первый взгляд, совершенно немыслимые вещи. Например, что цена соевых бобов взлетит вдвое или что стоимость доллара рухнет до сотни иен. Подобного развития событий брокер средней руки не увидит даже в страшном сне, но, как показывает повседневная биржевая практика, на свете бывает и не такое. Еще одной важной чертой брокера Ковнер считает умение сохранять самообладание при неблагоприятном развитии событий на рынке. Он считает, что в торговой профессии могут удержаться люди только с определенным складом ума, и даже сообразительный и образованный человек далеко не всегда будет успешно решать задачи, стоящие перед брокером. Брюс делает такие утверждения на основе собственных попыток вовлечь в торговое дело несколько десятков человек. Из примерно сорока его учеников лишь четверым или пятерым оказалось по силам работать со стабильной прибылью. Остальные его питомцы ушли с рынка.

Как биржевой педагог с немалым опытом, Ковнер утверждает, что способные стажеры отличаются огромным упрямством, независимостью и высокой самоорганизацией. Все это позволяет им правильно рассчитывать свои силы при выборе размера позиции. Тот же, кто слишком жаден и азартен, неизбежно разорится. Ему не раз доводилось встречать, казалось бы, талантливейших трейдеров, которые не могли удержать заработанные деньги. Один просто гениальный биржевик, сыпавший идеями, досконально изучивший рынки и точно знавший, где именно в текущий момент можно было получить прибыль, постоянно оставался «при своих». Его подводила неспособность верно выбрать объем позиции, и он торговал по-крупному. В итоге этому маклеру удавалось лихо добыть стопроцентную прибыль на каких-то двух-трех сделках, но потом его счет неуклонно таял до прежнего уровня.

Долгий стаж биржевой работы научил Ковнера не ограничиваться выводами технического анализа и опираться при выборе тактики главным образом на текущую торговую конъюнктуру. Конечно, он активно пользуется методом технического исследования и считает его в высшей степени полезным, однако для удержания позиции ему нужно обязательно понимать и предпосылки тех или иных движений котировок. При всем этом именно технический анализ помогает ему получить общую детальную панораму. Например, как-то в течение полугода он не мог понять, куда именно двинется канадский доллар – вверх или вниз, так как имевшиеся о нем сведения позволяли предположить оба варианта. Сам Ковнер был твердо убежден в том, что эта валюта падать не будет. В некий момент стало известно о заключении между США и Канадой договора о торговле, что фактически полностью перевернуло сложившуюся картину. Ведь новое соглашение снимало препятствия для американского импорта, что могло негативно сказаться на положении канадского бизнеса и, соответственно, ослабить канадскую валюту вопреки всем ожиданиям.

Конспирология и шпионаж

Ковнер убежден, что среди его конкурентов есть брокеры, знающие о существенных для торговой динамики решениях правительств намного больше, нежели все прочие игроки. И обладание этой ценной информацией позволяет принимать решение о проведении выгодной сделки за два-три дня до публикации судьбоносных постановлений. Именно такие отлично информированные брокеры и заставляют котировки двигаться верной дорогой «впереди решений», что со стороны выглядит довольно странно.

Ярким примером сверхинформированных трейдеров Ковнер считал представителей советской страны. Они превосходно ориентировались и на валютном рынке, и на зерновом. И, хотя «Советы» работали не напрямую, а через дилеров и банковские структуры, их точное знание предстоящих движений конъюнктуры не было большим секретом. Такой неизменный успех Ковнер объяснял ничем иным как способностью Советов перехватывать по телефонным каналам некоторые важные коммерческие переговоры, «ведь у них самая разветвленная разведывательная сеть в мире».

На веку Ковнера технологии ведения торгов постоянно менялись и улучшались. При этом все больше задач перепоручалось компьютерным системам и биржевым программам. Он не остался в стороне от этого прогресса и принял участие в разработке вычислительных систем, способных определять моменты выброса на биржу денег другими системами. Правда, способности торговых машин он не оценивает слишком высоко и утверждает, что управляемые ими миллиарды долларов порой попадают на рынок из-за так называемых «ложных сигналов». Виной тому несовершенство заложенных в компьютеры математических моделей. Опытный трейдер легко распознает, что именно сдвинуло котировки – допустивший ошибку биржевой робот или вдруг появившийся на рынке брокер, получивший важную шпионскую информацию. Ковнер твердо уверен в том, что «сложность разработки экспертных систем для торговли связана с тем, что «правила» торговой и инвестиционной игры всё время меняются».

Чем больше денег, тем меньше места для маневра

Начиная свою биржевую карьеру со взятых взаймы трех тысяч долларов, Ковнер вряд ли предполагал, что со временем управляемый им капитал превысит полмиллиарда долларов. Но это случилось, и, как ни странно, вызвало некоторые трудности. Оказалось, что в мире наберется не так уж и много рынков, где можно в полную силу «развернуться» со столь огромными деньгами. Средний размер сделок Ковнера достиг таких величин, что ему уже просто не было смысла «размениваться по мелочам», и для дальнейшего динамичного приращения прибыли требовались площадки с большими объемами ликвидности. Например, при всем своем желании заняться медью Ковнер уже не мог себе этого позволить, так как оказался бы в положении кита, перенесенного из океана в бассейн.

Вот почему деловые предпочтения Брюса сместились в сторону казначейских облигаций и особенно межбанковского валютного рынка, куда можно выходить даже с очень крупными торговыми объемами. Став «топ-трейдером», получавший когда-то скромную преподавательскую зарплату Ковнер ощутил, что ему уже нет смысла гоняться за прибылью в пару миллионов долларов, которую он мог получить, например, на кофейном рынке. Ведь такая сделка не только бы почти не увеличила его капитал, но и отняла бы драгоценное время, которое он с несравнимо большей выгодой может посвятить торговле валютой. «Я намерен очень тщательно следить за увеличением капитала, которым сейчас управляю», - заявил он.

Ковнер твердо убежден, что нет никакого смысла пытаться столкнуть рынок в нужную сторону, выходя на него с крупными сделками. В этой связи ему запомнилась неудача одной английской компании, попытавшейся провернуть нечто подобное с сырой нефтью. Сперва она смогла достичь желанной цели, однако потом рынок просто «стряхнул» с себя ее хитрые замыслы, и котировки упали сразу на четыре доллара, что разорило «комбинаторов» на сорок миллионов долларов и загнало их компанию в неприятную финансовую ситуацию.

Торги - это захватывающее развлечение для интеллектуалов

По мнению Ковнера, ответственный трейдер просто обязан верно прогнозировать любые рывки котировок. Сам он справляется с этой задачей, представляя события в виде набора слайдов и дожидаясь, пока реальность совпадет с одним из них. Конечно, при этом большую часть таких изображений потом приходится отбрасывать, так как они оправдываются лишь в малой степени. Но в конечном итоге один из слайдов может неожиданно совпасть с окружающей действительностью процентов на девяносто. И тогда дальнейшие ходы можно планировать, действуя в указанном этой картинкой направлении.

Надо заметить, что несмотря на многочисленные заверения в своем крайне серьезном отношении к торговле Ковнер признается, что порой воспринимает ее как высокоинтеллектуальную игру, идущую в общемировых масштабах. Он получает огромное удовольствие от изучения рынков разных стран, поиска слабых мест в их экономической политике, перебора возможных вариантов решения существующих проблем. И дома, и в загородном особняке, и вообще, где бы он ни находился, всюду его окружали мониторы, по которым можно было отслеживать движение котировок. На него также работали дежурные, круглосуточно «несшие вахту» у экранов на тот случай, если сам Ковнер что-либо упускал из виду, и эти люди имели право разбудить его своим звонком среди ночи. Вот почему можно сделать вывод, что в период своей активной торговой деятельности Ковнер играл на бирже и думал о получении дохода фактически непрерывно, и, наверное, даже во сне.

Спасибо за статью, человек действительно живёт рынком

Известный парняга . Кроме соевых бобов в 80 - е , он , кажется , кочегарил фьючи на нефть в 0 - е , а теперь , кажется , их - плющит . Дополнительный источник дохода - заказ , однако .

Все может быть, лишний десяток миллионов не помешает, дом дорогущий в Нью-Йорке опять же содержать надо, а тут такие скачки цен, почему бы не воспользоваться. Правда, писали о нем, что от активной практики отошел, но быть может имелось в виду, что торгует уже не круглосуточно, а только часов по 12, все же возраст уже не тот...

Вызывает только уважение

У меня тоже, особенно его огромный особняк, напоминающий дворец и крепость одновременно, а ведь был простым преподавателем, вот что значит захотеть и сделать. Но почему-то широкие массы из движения "Захвати Уолл-стрит" не считали его своим, и даже пришли к его дому помитинговать, судя по их плакатам, он при состоянии в $4,5 млрд. умудрялся вообще не платить налоги, вот что значит финансовая грамотность.