Не допустить появления банков-зомби

2015 год обещает стать одним из самых сложных для российских банков. Финансовый сектор на самом деле является не только главной жертвой, но и механизмом распространения кризиса. На финансовый сектор был направлен удар санкций, которые ограничили кредитные возможности банков, а сокращение кредитования вызывает эффект снижения спроса в экономике и усиливает кризис в реальном секторе. В дальнейшем отрасль, безусловно, получит убытки от ухудшения качества кредитного портфеля.

Мы сейчас переходим из одной стадии банковского кризиса в другую. Примерно в декабре — начале января была острая фаза банковского кризиса. Она характеризуется, прежде всего, кризисом ликвидности и паникой клиентов. Если регулятор действует быстро и решительно, ее жертвами становится обычно всего несколько банков. В целом паника была достаточно неплохо погашена.

Следующая фаза кризиса связана с развитием кредитных рисков. И если в острую фазу кризиса начинает трясти очень быстро и она происходит, образно говоря, в ночь с понедельника на вторник, то фаза кредитных рисков разворачивается во времени медленно. У каждого банка своим темпом. Здесь самая главная задача регулятора — отслеживать эти изменения и не допустить появления банков-зомби. То есть банков, которые реально потеряли свой капитал и начинают закрывать «дыру» за счет вкладчиков. И это перспектива ближайших 12 месяцев. Пик просрочки, скорее всего, будет достигнут в I квартале следующего года. Только тогда вызреет проблема и потихоньку начнет сокращаться доля просроченных кредитов.

Не стоит недооценивать способность банков противостоять кризису. Но надо понимать, каковы главные факторы этого ухудшения положения банков на данном этапе.

Во-первых, безусловно, ожидаем потерь по кредитному портфелю, и, соответственно, придется создавать резервы в достаточно большом объеме. В самом стрессовом сценарии — до 3 трлн рублей за год (примерно 6—7% кредитного портфеля), но этот сценарий уже, похоже, не реализуется. Более вероятны меньшие потери, например на уровне 4—5% кредитного портфеля — то есть порядка 2 трлн рублей.

Для сравнения: в 2014 году банки создали резервов на 1,5 трлн рублей и при этом получили почти 600 млрд рублей прибыли, так что при прочих равных шансы сохранить прибыльность не столь плохи. Кроме того, с 2014 года объем баланса вырос на 35% в среднегодовом выражении. И объем доходов, который будет генерироваться, тоже соответствующим образом вырастет. Поэтому не стоит недооценивать способность наиболее эффективных и прибыльных банков противостоять этим шокам.

Однако есть и второй фактор кризиса — это сокращение процентной маржи из-за роста стоимости пассивов, вызванного значительным увеличением ключевой ставки ЦБ. Падение маржи будет больше, чем в 2008—2009 годах, когда ставка рефинансирования не превышала ставок кредитования так сильно, как сейчас. Средняя доходность кредитного портфеля банков сейчас немногим выше 10%, притом что ключевая ставка и стоимость депозитов значительно ее опережают. Фактически, если исключить доходы по ценным бумагам и от переоценки, уже в IV квартале 2014 года банковская система была убыточной.

Но все же к концу 2015 года на фоне падения депозитных ставок и ключевой ставки, а также постепенного замещения дешевых кредитов дорогими можно ожидать восстановления маржи.

Наконец, третий фактор — сокращение комиссионного дохода. В последние годы банки (особенно с акцентом на потребительское кредитование) генерировали значительную часть комиссионного дохода за счет выдачи новых кредитов. Соответственно, уменьшение выдач, например, в два раза вдвое сокращает комиссионный доход.

В итоге можно ожидать, что банковская система закончит 2015 год с небольшой прибылью — при условии, что не реализуется сценарий резкого ухудшения качества кредитного портфеля.

Наиболее уязвимая группа – средние банки.

Потенциальные потери очень неравномерно распределены внутри банковской системы.

Например, в группе самых мелких банков ситуация даже лучше, чем у их более крупных коллег. Кэптивный характер операций, роль банка как центра маленькой ФПГ, как ни странно, стабилизируют и качество кредитов, и оттоки средств. В этой группе ежегодно отзываются лицензии примерно у 10% банков. Это практически не зависит от экономической конъюнктуры, и основные претензии связаны с отмыванием денежных средств. Поэтому уход 50—60 банков этой группы рынка клиенты не заметят.

На другом конце спектра — крупнейшие банки. 20 крупнейших банков генерируют 85% прибыли банковской системы. В их кредитном портфеле – российские «голубые фишки», и даже если не у всех из них хорошее финансовое положение, они вполне могут рассчитывать на поддержку государства. Именно эта группа получит и значительную часть нового капитала в ходе программы рекапитализации банков.

Наиболее трудная ситуация — как раз в группе средних банков. Они больше зависят от сильно подорожавших депозитов юрлиц и вкладов населения. В их кредитном портфеле — преимущественно средний бизнес, который всегда тяжелее переживает кризисы.

Кстати, к этой же группе относится и большинство банков потребительского кредитования, проблемы которых начались еще в конце 2013 года. К слову, то, что снижение выдач кредитов и объемов привлечения вкладов началось раньше, спасает эту группу от жесткой посадки в 2015 году.

Потери по кредитам физлицам, конечно, будут расти, здесь никаких иллюзий быть не должно. Но вероятность человека быть уволенным – совсем не то же, что неспособность человека найти работу после увольнения. Даже достаточно серьезный кризис 2008 года показал, что люди, терявшие работу, в том числе выходившие на просрочку в банках, через некоторое время находили работу. И если банк проводил осмысленную реструктуризацию, потом они полностью возвращали долг. В том числе по ипотеке.

Но все же основными жертвами кризиса будут не те банки, у которых просто ухудшается качество кредитного портфеля, а банки, где значительная часть кредитного портфеля оказывается безнадежной. Причем их значительная часть — это банки, которые кредитовали небольшую группу рискованных отраслей, например строительство, в том числе связанных заемщиков. Я не стану исключать, что могут быть проблемы у банков из первой сотни – отзыв лицензии Судостроительного Банка тому пример.

Грубо говоря, если у банка стандартные потери выше, чем в 2008 году, например на уровне 6—7% кредитного портфеля, это много. Но за два года и этот убыток спокойно можно «отбить». Но если у банка потери составляют 30% от кредитного портфеля, то этот случай уже неоперабелен – и банк надо закрывать.

Когда проверка банка АСВ показывает, что акционеры использовали кредитную организацию для создания своей собственной бизнес-империи, а выбранное направление вложений не оправдало себя. Именно поэтому эти банки так трудно моделировать, у них почти не бывает убытков в размере 7% портфеля: или почти 100%, или намного меньше.

Пока кредитование практически стоит, но оно довольно скоро восстановится.

Я соглашусь со словами заместителя председателя ЦБ Михаила Сухова о том, что банки ведут себя довольно адекватно той ситуации, в которой они находятся. Даже в том, что сокращаются темпы роста кредитования. Это логично. Собственно говоря, в острую фазу кризиса один-два месяца практически никто ничего не кредитует. Причем проблема не в том, что банки не кредитуют, есть и встречный процесс – заемщики боятся брать.

Все решения откладываются до момента, когда пыль уляжется и можно будет осмотреться вокруг. Ну и банки, со своей стороны, должны посмотреть на заемщиков, понять, как кого ударил кризис. И благодаря этому принять на следующем этапе известные решения.

Рискну предположить, что уже с мая начнется достаточно здоровый рост кредитного портфеля. А параллельно надо создавать резервы, работать с проблемными заемщиками. Где возможно — безусловно, необходима реструктуризация, если невозможно — нужно банкротство. Ну а где-то поможет государство со своим антикризисным планом.